Статья написана в продолжение объяснения на эту же тему про законопроект от ФАС и в продолжение к докладу на конференции в Санкт-Петербурге в 2014 г.
То, что создано Минстроем в процессе взаимодействия с участниками похоронной сферы сильно лучше предыдущих версий. Но только в нюансах, а не в стратагемах.
Разберем эти стратагемы по направлениям: социальному, экономическому и технологическому.
По экономической части нужно зафиксировать следующее:
-
Основной объем оборотных средств в похоронной сфере — накопления населения и бюджета. Если у населения (домохозяйства) или у бюджета есть достаточно оборотных средств для того, чтобы они обеспечивали функционирование похоронной сферы, то она существует в тех же или больших масштабах. Если таких средств нет, то она сжимается до равновесного состояния. Поскольку на рубеже 2006-2007 гг. эти накопления сравнялись объемом капитала в похоронной отрасли, а дальше стали только уменьшаться, возникают все социальные противоречия в системе. Проще говоря – мы насоздавали столько основных фондов в похоронной сфере, что «внешняя» экономика уже не может обеспечить их воспроизводство. В ней просто нет достаточных накоплений.
-
Т.к. накопления у населения и в бюджетах больше не образуются и образовываться не будут долгие годы, а размер сегодняшней диспропорции в 8-16 раз хуже, чем во времена СССР 80-хх гг., то никакая концепция частного бизнеса выжить не может. Частный бизнес живет за счет частного платежеспособного спроса, а его сейчас нет в достаточных для всех объемов.
Впрочем не может выжить и концепция государственного бизнеса, если она ставит своей задачей «самоокупаемость» похоронки, или (по еще бОльшей глупости) наполнение бюджета за счет смерти собственного населения.
-
Основной механизм регулирования в законопроекте — лицензирование. Даже, если бы этот механизм был бы и построен от саморегулирования, то и то и другое возможно только при существовании контролирующей и управленческой «надстройки» над реальным сектором. А на нее сегодня нет ресурсов «из-вне». Эти ресурсы закончились.
-
Попытки найти эти ресурсы за счет «серого» или «черного» сегмента, бессмысленны: диспропорция составляет не 40 или 50%, а 8-16 раз, что никак проблему не решает.
-
Мало того, лицензирование — это поднятие требований к материально-технической базе в реальном секторе товаров и услуг. Это ведет к росту затрат собственников (и частных и государственных). А пока мы считаем похоронку «бизнесом» эти затраты могут окупаться только за счет населения (если этот бизнес частный) или бюджетов, если похоронные фирмы государственные или был конкурс среди частников. Т.е. лицензирование не только усиливает диспропорцию при падении платежеспособности населения и бюджетов, но и разделяет в будущем похоронную деятельность на два сектора:
– легальный лицензированный для 1-5% общества с бешено большим неподъемным прейскурантом для остальной массы.
– «самообслуживания» в любых формах для 95-99% оставшегося населения и бюджетов.
Вывод: лицензирование на падающем спросе никак не поднимет качество услуг, а только впустую увеличит издержки, а государство еще больше потеряет контроль над тем, что есть сейчас.
По социальной части:
По своей природе деятельность по погребению — это первичная, можно даже сказать — реликтовая символическая деятельность существ вида homo, отличающая их от других представителей животного мира. Ни одно животное не хоронит своих соплеменников сопровождая это символическими обрядами и, тем более, не сохраняет их места захоронения, тратя на это ресурсы из реального сегодняшнего потребления. Это и отличает людей от животных. Умения и потребности делиться пищей (созданными ресурсами) с неродственниками не для передачи генома по наследству нет ни у одного другого вида животных. А пожертвование части созданных благ для умерших неродственников — высшая форма социализации человеческого общества. Движение от биологических форм к культурным и есть процесс эволюции цивилизации.
Поэтому законопроект, в котором не описывается этот процесс и основная функция (сохранение мест захоронения и памяти о каждом умершем) бессмысленен. Написанный на языке современного общества и современного «бизнеса» и следующий духу постоянного расширения этого бизнеса закон обречен на смерть еще до своего создания. Мало того, следуя в духе доктрины потребления и удовлетворения этого потребления частным или государственным бизнесом, правила этого законопроекта будут приводить только к разрушению социальной устойчивости общества, созданного эволюцией за миллионы лет на противоположных принципах. Поэтому при попытке его принятия и реализации сначала будут разрушаться те общественно-социальные структуры, которые появились в последнее время, а структуры созданные в более ранний период будут разрушаться позднее. Это , если можно так представить процесс дэволюции общества, движение по шкале времени в обратном направлении. Т.к. государственные органы управления обществом в их сегодняшнем виде были созданы позже, чем социальный институт погребения, то сначала разрушатся именно нынешние государственные структуры.
Именно поэтому любое традиционное общество, суть которого сохранить социальную устойчивость внутри себя построено на языке традиций, идущих от института предков, являющимся фундаментом этого общества. Без института предков нет языка преемственности поколений, без преемственности нет семьи, без семьи нет воспроизводства населения в будущем. И так далее по всем понятиям, до экономики. А вовсе не наоборот.
Но нынешнее поколение и еще 6 поколений выросло не в традиционном обществе, а в обществе модернизационном (индстриальном). И в этом же обществе возникли все сегодняшние государственные института, включая Минстрой. Его язык — это язык экономики, а только потом все остальное. Заметьте, что сам законопроект начинается с пояснительной записки, где сначала написано, что «бюджетных расходов не потребуется».
Поэтому у Минстроя сегодня нет правильного языка описания похоронной деятельности, обрядов, ритуалов и их значимости для сохранения социальной устойчивости. Описать похоронную деятельность не языком традиционного общества, а языком индустриального общества невозможно! Если кто-то забыл, то напоминаю: «В начале было Слово», а материя появилась позднее.
Для справки — Западная Европа в силу плотности населения на своих территориях и формирования городов как технологических центров была вынуждена переступить через институт предков и начать выкапывать (сдавать в аренду и ограничивать через деньги) места захоронений. За этим последовало разрушения сначала самого института предков, затем языка традиционного общества, построенного на фундаменте института предков, за ним понятия преемственности и наконец, института семьи.
На нашей огромной Евразийской территории движение в сторону европейских правил и законов означает разрушения единых правил жизни в его базовых основах (институт предков) и как следствие — разделение общей территории на разные общественные образования со своими правилами и законами. Собственно говоря, это и произошло в Европе. Создать собственную единую территорию размерами с Евразийскую с едиными правилами у них так и не получилось. А у нас получалось н6есколько раз именно благодаря единому отношению к институту предков в разных конфессиях и национальностях. Это и сохранило единое представление о мироустройстве и системе общих морально-нравственных отношений.
То, что законопроект от Минстроя стоит на базе индустриальных европейских приемов, работающих только для расширенной модели воспроизводства (индустриальное общество), как раз и не дает ему никаких шансов быть принятым на Евразийском пространстве.
Проще говоря, большая масса людей у нас предпочтут не соблюдать его, а игнорировать. А официальные органы на местах будут вынуждены следовать поведению народонаселения и саботировать команды из «центра».
Технологические и технократические противоречия законопроекта.
По своей природе, похоронная сфера никакой «отраслью» не является именно из-за своей небольшой доли в материально-экономических процессах «большой» экономики. Объем оборотных средств в сегодняшних материальных рамках похоронной сферы не позволяет ей содержать такую дорогую надстройку как министерство. Т.к. законопроект не закладывает никаких бюджетных расходов на эту надстройку, то, отрасль существует по принципу межотраслевого хозяйственного комплекса.
Даю определение:
«Межотраслевой комплекс – это интеграционная структура, характеризующая взаимодействие различных отраслей и их элементов, разных стадий производства и распределения продукта.
Межотраслевые комплексы возникают и развиваются как внутри отдельной отрасли экономики, так и между различными отраслями. В составе промышленности, например, существуют топливно-энергетический, металлургический, машиностроительный и другие комплексы. Более сложной структурой отличаются агропромышленный и строительный комплексы, объединяющие разные отрасли национальной экономики.
Межотраслевые народно-хозяйственные комплексы условно можно подразделить на целевые и функциональные.
В основу выделения целевых комплексов положены воспроизводственный принцип и критерий участия в создании конечного продукта. Например, машиностроительный комплекс, топливно-энергетический и агропромышленный комплексы, лесной и минерально-сырьевой комплексы, транспортный комплекс и др.
В группу функциональных комплексов положены принцип и критерий специализации комплекса на определенной функции. Здесь можно выделить инвестиционный и инфраструктурный комплексы, научно-технический, в определенной степени и экологический комплекс.»
Особенностью межотраслевого комплекса явлется межотраслевая конкуренция.
Это означает, что разные отрасли будучи более-менее равными участниками процесса, всегда будут перетягивать на себя и материальные и властные ресурсы.
Минстрой — это только часть нашего межотраслевого комплекса и у него нет никакого специального права командовать ни Минздравом, ни Минэкономразвития, ни Минтрудом, ни Минрегионразвития, ни потребительским рынком и т.д. У него просто нет таких функций и полномочий. По этой причине, пытаясь отрегулировать смежные отрасли, Минстрой просто проигрывает им во всем. Поэтому, кстати, весь законопроект был возвращен с кучей несогласованных противоречий из Правительства обратно «на землю» ( а иначе никаких дополнительных обсуждений на уровне похоронщиков вообще бы не было).
Т.е. пока над Минстроем и остальными ведомствами не будет создана структура, описывающая и контролирующая основную функцию похоронной сферы, никакое межведомственное согласование не возможно. По этой же причине закон, даже будучи пропиханным в Госдуме, ни даст Минстрою никакой возможности управлять смежными отраслями.
Вывод:
-
Экономически все идеи законопроекта идут против реального состояния сегодняшней экономики
-
Социальные противоречия законопроекта, идущие против эволюционной природы похоронной деятельности разрушат государственные институты раньше, чем они научатся регулировать процесс погребения. Особенно, если он существует в форме «самообслуживания».
-
Управлять из одного ведомства многими другими равными с ним не получится никогда. Нужна функциональная «надстройка», а ее в законопроекте нет.
Так, что констатируем факт, что сам процесс принятия законопроекта давно превратился в символические действия, не приносящие практического результата. Этот процесс повторяется уже уже 9 лет регулярно и сам по себе вполне может быть назван ритуалом, который укрепляет социальные связи среди людей, участвующих в этом процессе.
В этом и есть его единственная практическая польза.
Исполнил Антон Авдеев.